Цена несказанных слов. Драмеди о семье, взрослении и шансе на понимание
Для Элис и Ханны, святой и грешницы, взросление — это испытание. Мать в воспитании придерживается подхода «разделяй и властвуй», а отец придерживается тактики отсутствия. Еще есть старший брат Майкл, чье неодобрение — сила, с которой нужно считаться. И наконец, есть семейная катастрофа, о которой никогда не говорят, но которая сформировала всех в семье. Став взрослыми, Элис и Ханна продолжают свой путь по дороге разочарований, их жизнь так не похожа на то, что они представляли в детстве. Им так хочется нащупать наконец совсем иной путь — не тот, где сплошь чертополох и колючки, колдобины и препятствия, а тот, где любовь, радость и смех. Но тропа жизни все петляет и петляет меж диковатых пейзажей, пока не становится ясно: ничего не получится, пока они не разберутся в отношениях меж собой и с матерью. И либо все починят, либо сожгут все дотла. Умный и тонкий роман о семье, о близости, о том, что можно сколько угодно искать себя или бежать от себя, но ничего не добьешься, пока не остановишься и не посмотришь в глаза тем, кто всегда был рядом. «Сочувствую, что вы так чувствуете» — трагедия, которая смешнее любой комедии.
До средней школы Селия считает себя интеллектуалкой. Она годами коллекционирует выражения на латыни и старается ввернуть их в разговор. — Против брокколи per se я ничего не имею, — заявляет она за ужином, — просто брокколи очень мягкая. Но для брокколи мягкость не sine qua non. — Господи, ну и дура, — качает головой Кэти.
Книга напомнила романы, что были популярны лет 20 назад, вроде «Дальше живите сами». Неожиданно и приятно. Хотя она, пожалуй, эта сложней и многослойней. Прочитала запоем за пару дней. Сцена вечеринки показалась слишком сериальной, но в целом жизненно и терапевтично. У меня тоже сложные отношения с матерью и сестрой. Совсем другая ситуация, но ассоциировать себя с персонажами было легко. И спасибо автору за то, что главы написаны от лица практически всех главных героев. Особенно за Селию, потому что если причины несчастья сестер я могу представить, спроецировав на себя, то мать в этом плане оставалась загадкой. Не оторваться, вернулась в юность, и горько, и весело, и узнаваемо до зубовного скрежета.